Почти 20 лет в МКУ «Дирекция единого заказчика» работает ветеран Афганской войны, инженер по контролю строительства, Владимир Бембеев.
До недавних пор мало кто знал, что герой нашей публикации - воин-интернационалист. От природы скромный и порядочный, он редко кому рассказывает об этой странице жизни. Накануне Владимир Чемидович сделал исключение для «ЭП», за скудными воспоминаниями понимаешь, через что пришлось ему пройти. Как оказалось, Владимир Бембеев попал в Афганистан добровольно, уже отслужив срочную. Впрочем, обо всем по порядку.
В. Бембеев родился и вырос в п. Приволжье Трусовского района Астраханской области. До армии успел окончить Астраханский строительный техникум. «В семье нас было пятеро, видел как надрывались родители, чтобы поднять детей, поэтому решил поступать на вечернее отделение. Днем работал, вечером учился», - рассказал Владимир Чемидович. Диплом и повестку он получил почти одновременно. Уже представлял стрельбы, военные учения, прыжки с парашютом, но судьбе было угодно, чтобы он попал в военно-строительные войска, в Башкирию. Однако тяготы, которые он перенес, были, не дай бог кому. В глухом лесу с нуля начинали строительство новой воинской части. Жили в палатках, делили тушенку одну на десятерых. Возвратился домой в 1981 году. Продолжил работать строителем. Через три года, совершенно случайно он узнал, что военкомат ведет набор добровольцев для исполнения интернационального долга в Афганистан. Загорелся: «Если не я, то кто?! Вот где настоящее испытание на прочность!».
Как и все его сверстники, Владимир был с детства воспитан в духе патриотизма, такие понятия как честь, любовь к Родине не были для него пустыми словами. Так воспитывал отец, Чемид Аваджиевич, человек высоких моральных принципов.
«Решил, если Родина зовет, значит пойду в Афган. Физически и морально был готов к этому, - рассказывает В. Бембеев. – Из Астрахани нас было трое добровольцев. Вначале попали в Ташкент, пробыли несколько дней на пересыльном пункте, потом Кабул. Здесь нас раскидали, один земляк попал в г. Шинданд, другой в центральный госпиталь в Кабуле, а я – в мотострелковую часть в пригород Кабула Хайр-Хана, известный также, как Теплый стан. Здесь располагался военный гарнизон, несколько воинских частей».
НА ВОЙНЕ, КАК НА ВОЙНЕ
И начались армейские будни с огневой, боевой, физической подготовкой, с несением нарядов, охраной подразделения, дневными и ночными дежурствами. Нужно было привыкнуть к суровым горам и всюду подстерегающей опасности.
Добровольцы держались особой когортой, они были старше солдат-срочников и многих офицеров, имели различные мирные профессии, были надежными помощниками отцов-командиров.
«Нас распределили по подразделению среди срочников, чтобы был порядок. Бывало, проснешься ночью, а они, 18-летние пацаны, рыдают в постели. Подойдешь, найдешь нужные слова, успокоишь. Они там, на войне, быстро взрослели, - поделился ветеран афганской войны. - Энтузиазм и прочие высокие понятия «выбивает» первым же обстрелом. После этого или начинаешь жить на войне, как на войне, или не живешь. Здесь проявляется вся твоя сущность, отпадает вся шелуха и становится ясно, кто ты: мразь или человек, третьего не дано. Война меняет мировоззрение человека, меня она научила разбираться в людях. Это помогает в жизни».
Владимир Бембеев, хотя и был по званию рядовым, но фактически считался командиром, заступал с группой на охрану гарнизона. От каждой части на высоте примерно 600 метров в горах были свои секреты (посты). Отсюда просматривались, кроме гарнизона, два соседних кишлака и аэропорт Кабула. По сути, здесь был стратегически важный южный заслон города, поэтому моджахеды держали в постоянном напряжении, делая попытки нанести удар по технике и живой силе гарнизона. Без потерь, к сожалению, не обходилось.
«Высота 2400 метров над уровнем моря. Первое время в высокогорье было очень тяжело. Потом организм адаптировался, - вспоминал Владимир Бембеев. - Под утро сон крепкий, даже в секрете, но только не на посту.
Тишину одного раннего утра нарушил пронзительный крик часового: «Душманы!». Мы все мгновенно бросились по своим боевым точкам. Это были очередные лазутчики, проверяли нашу бдительность, и если часовой уснул бы, весь наш караул из девяти человек мог отправиться в мир иной, поэтому на посту дежурили по двое. А ночи там настолько черные, что в двух шагах ничего не видно. Ко всему у нас связи не было с частью, только сигнальные ракеты. Но мы заминировали основные подходы, и один из душманов в ту ночь подорвался».
Однажды и самого Бембеева легко ранило осколком в ногу от взорвавшейся мины, а во второй раз лишь по воле судьбы остался жив. Они шли колонной в горах, впереди идущий солдат наткнулся на растяжку. Взрыв, пыль, крики. Солдата легко ранило осколком в спину, а нашего земляка сильно контузило. Спасла его каска. Попал в госпиталь в Кабул.
«А ночью, стали завозить раненых в ходе крупнейшей Панджшерской операции 1985 года, - вспоминает наш собеседник. – Их было много, ранения были жутко страшными. Всю ночь стояли стоны. Утром я попросил выписать меня, хотя еще сильно мутило».
ДЗОТ ОТ КАЛМЫКА
Владимир Бембеев был тогда уже опытным дипломированным строителем-прорабом. Как-то вызывает его комполка: «Калмык, ты же по профессии строитель, надо построить дзот в горах». «Надо, построим», - был ответ.
«Подобрали место рядом с нашим секретом, углубление на вершине, я сделал проект, опираясь на свой опыт, а больше - интуицию, составил расчет необходимых стройматериалов, - рассказывает Бембеев. - Стены дзота выложили кирпичом, изготовленном в стройчасти. Сделали настил толщиной 70-80 см, использовали рельсы, шпалы, бревна, сверху замаскировали гравием. Оборудовали бойницы для пулемета и автоматов. Самое трудное было доставить стройматериалы в горы, машины доезжали до половины пути, дальше - на своем горбу. Воду доставляли в бурдюках». Дзот Бембеева получился что надо. До этого жили в небольшой нише в скале, в дзоте было удобнее, а главное - безопаснее.
НА ПЕРЕВАЛЕ «САЛАНГ»
Владимир Чемидович рассказал, как сопровождали большую колонну из Термеза через перевал «Саланг». В горах метростроевцы из СССР построили тоннель, эта автомобильная дорога являлась важнейшей жизненной артерией для Афганистана. На их колонну напали душманы. Подбили из гранатомета машины в начале, середине и конце 600-метровой колонны.
«Помню, они «поливают» нас сверху отовсюду из пулеметов. Нам трудно отвечать огнем снизу верх, солнце слепит глаза. На улице минус 25-30, а мы лежим на земле под машиной, отвечая короткими очередями. Через минут 30-40 прилетели вертушки, и огонь тут же прекратился, душманы исчезли так же внезапно, как и появились.
Они скрылись в кяризах, многочисленных ходах внутри гор, - рассказал В. Бембеев. - Моджахеды воевали искусно, умело и тактически грамотно, в горах их непросто было достать, они там – как рыба в воде. Это же были знакомые им с детства места. К тому же среди них были и обученные наемники-головорезы».
Наш земляк за мужество и безупречную службу был представлен к медали «За боевые заслуги», но в это время сменился комполка. А с новым командиром отношения не заладились с первых дней, он оказался человеком недалекого ума, снобом, при первом знакомстве ошарашил Бембеева: «Калмык, ты что киргиз? А впрочем, какая разница». На что получил дерзкий ответ, попал в немилость, и о медали не могло быть и речи.
Уже дома Владимир Чемидович был удостоен юбилейных медалей, по случаю 25-ти и 30-летия окончания боевых действий в Афганистане. А в отчий дом вернулся в сентябре 1985-го, как и обещал родителям, живым и здоровым.