В преддверии Дня медицинского работника министр здравоохранения РК Юрий Кикенов дал эксклюзивное интервью корреспонденту «ЭП».

- Юрий Викторович, не в самое простое время вам пришлось возглавлять медицинское ведомство?

- На самом деле в медицине «простых» времен не бывает. У нас каждый день есть люди, находящиеся в критическом состоянии, независимо от наличия или отсутствия эпидемии. Я неоднократно говорил о том, что пост министра - это просто должность, которую человек занимает определенное время с какими-то конкретными задачами. Моя задача – создание системы здравоохранения, которая будет оперативно реагировать на любые вызовы. А хирургия — это образ жизни. В хирургию хочется всегда вернуться, потому что там ты отвечаешь сам за себя, за свои действия. Физически быть хирургом может быть и сложнее, особенно когда приходится делать по 4-5 операций в день, но эмоциональная составляющая здесь совсем другая. Когда тебе привозят «полуживого» человека, а через 7-10 дней он на своих ногах уходит домой - это непередаваемые ощущения, чувство того, что ты что-то можешь.

На посту министра гораздо больше сложностей, ведь здесь ты несешь ответственность за всю систему здравоохранения. И если где-то что-то случится, виноват всегда министр. Так что в каждой отрасли есть свои плюсы и минусы. В должности министра мне интересна работа в плане того, что можно в системе здравоохранения что-то изменить. Приятно, когда что-то получается. Но, к сожалению, есть вещи, которые не связаны с нашими желаниями.

- В период эпидемии весь медперсонал работал в усиленном режиме. Расскажите о своем рабочем дне?

- Рабочий режим в период эпидемии сильно не отличается от обычного. Начинается он в 8 утра с чашки кофе, ознакомления с почтой, которая пришла за ночь, набросков плана действий на день, анализа проделанного за прошедший день. Затем планерка с заместителями, в течение дня решаем текущие дела и возникающие нестандартные ситуации.

Практически в ежедневном режиме проводим видеоконференцсвязь с Москвой, что отслеживается Минздравом России. Если нет коронавируса, то есть сахарный диабет, масса других патологий, требующих решений. То есть рабочий день обусловлен не графиком работы, а исходя из ситуаций, которые возникают. ДТП, пожары, да много чего бывает, тяжелые больные есть всегда. Потому рабочий день длится до 8-9 вечера. К сожалению, не всегда приходится соблюдать здоровый образ жизни, режим питания, иногда не удается даже пообедать.

- В период эпидемии вы стали медийной личностью и главным источником информации о коронавирусной инфекции. Ваши прямые эфиры в Инстаграм жители республики и земляки, живущие за ее пределами, с нетерпением ждут каждое утро. Как вам пришла идея такого формата общения с населением?

- Это была коллективная идея. С начала эпидемии был создан штаб по борьбе с коронавирусной инфекцией в РК, который возглавляет глава Калмыкии Бату Хасиков, и поставлена задача - информировать население предельно честно и открыто. Штаб принял решение о том, что информацию населению должны доносить специалисты Минздрава и Роспотребнадзора. Нам с Джангаром Николаевичем (главный санитарный врач РК - прим. ред.) было поручено проводить эфиры, которые как раз-таки позволяли открыто и честно говорить о ситуации, оперативно реагировать на вопросы людей. Сейчас многие вопросы задают не по коронавирусу, а по другим направлениям системы здравоохранения. Такой формат общения с населением мне дает очень много, потому что это - мгновенная обратная связь.

Медийным человеком себя никогда не считал, но сейчас это вынужденная мера. В посткоронавирусный период такой формат хотелось бы сохранить. Потому что мне он дает очень много для понимания проблем системы здравоохранения.

- Своим решением заступить на смену в инфекционный госпиталь вы подали пример многим региональным, в том числе, федеральным, чиновникам. Какой опыт вы для себя получили, говоря вашими словами, «чего не видно из окна кабинета»?

- Это не было попыткой показать пример. На самом деле республика, да и другие регионы России, и весь мир, столкнулись с новой инфекцией. И поскольку система здравоохранения всего мира отвыкла от борьбы с пандемией, мы перестали всерьез заниматься инфекциями, думая, что мы их победили. И чтобы в кратчайшие сроки набраться опыта и не допускать ошибок, помимо методических рекомендаций Всемирной организации здравоохранения и опыта китайских коллег, хотелось самому понять, что в приоритете. Я прекрасно понимал, что одними инфекционистами мы не справимся, необходимо было в срочном порядке переобучать врачей других специальностей. И заставлять людей делать то, что им не свойственно, нужно было иметь на это моральное право. Я всегда подчеркиваю, что я больше врач, чем чиновник. Я так себя ощущаю, и квалификационная категория в хирургии для меня более ценна, чем должность министра. В первую очередь был нужен организаторский опыт и, как я говорил, моральное право. Удалось увидеть очень многое: пройти за пациентом с момента его поступления до выписки, посмотреть все слабые места, провести ряд дежурств, узнать, что нужно не только коллегам, медсестрам, но и санитаркам, какое медицинское оборудование необходимо. Много чисто практических нюансов, ведь медицина — это практическая отрасль, а не теоретическая. Здесь очень много моментов, начиная с того, в какую сторону открываются двери, как передать продукты питания, в «грязной» или чистой зоне вести истории болезни, в каких очках или перчатках безопасно работать и так далее. К примеру, мы четко определились с тем, что противочумные халаты советского образца, над которыми смеялись и ставили нам в укор, по сути - единственная форма одежды, в которой можно работать и которая доказала свою эффективность. Мы, конечно, сейчас приобрели фирменные дорогие комбинезоны, зеленые, оранжевые, но надевать их сейчас ввиду жаркой погоды невозможно. Потому опыт в госпитале бесценен, и если бы пришлось это повторить, я бы сделал это еще раз. Считаю, что давая поручения, нужно знать, как это отразится на людях.

- После работы в госпитале вам приходилось ограничивать общение с семьей?

- Конечно, родные очень сильно переживали за меня. Детей я сразу отправил к дедушке и бабушке в село, так как я являлся потенциальным источником опасной инфекции для них. Какой-то период родные были недовольны моим решением, но в то же время понимали, что я не мог поступить по-другому. Для меня семья - это оплот, поддержка, самое главное в жизни. Мы живем ради своих близких и детей. Хочется делать что-то для детей, супруги. Я очень рад, что у меня такая семья.

- Если выдавалось свободное время, как вы его проводили? Есть ли у вас хобби?

- Со свободным временем в последнее время не складывается. Его просто не бывает. И в выходные, и в праздники приходится находиться на работе. А так, я - большой любитель активного отдыха. Я серьезно увлекаюсь охотой, рыбалкой, это мой основной отдых. У меня есть друзья, с которыми я регулярно выезжаю. Мне не нужны заграничные курорты, для меня берег Волги - это всегда мощная подзарядка энергии. Два-три дня на Волге - мечта, которая пока, к сожалению, недостижима.

- Вернемся к эпидемии. Многих интересует: будет ли вторая волна?

- Говорить о второй волне нужно тогда, когда погасим первую. С учетом того, что мы живем не на необитаемом острове, и перемещение населения происходит постоянно, погасить инфекцию в масштабе всего мира можно только посредством вакцинации либо посредством утопической мечты - закрыть все границы Калмыкии, и вариться в собственном соку. Пока у нас ездят автобусы, летают самолеты, периодически вспышки будут возникать. С учетом опыта, который формируется во всем мире, (когда жара особо не действует на вирус: Египет, Индия, Саудовская Аравия полыхают от коронавируса) наличие второй волны будет связано с тем, в каких регионах люди раньше поймут, что коронавирус - это образ жизни, новая реальность нашего времени. Либо мы научимся жить с ним, либо создадим вакцину, но уйти от него не сможем. Чем раньше мы это осознаем и будем соблюдать меры профилактики, тем быстрее пройдем эпидемию.

- Как повлиял коронавирус на систему здравоохранения в целом: плюсы и минусы?

- Я очень доволен тем, как прошла такое испытание система здравоохранения Калмыкии. Возможно, на эти слова услышу шквал критики, но, тем не менее, медработники сработали как одна семья. Исчезло разделение на хирургов, терапевтов, сельских и городских медиков, то есть все поднялись единым фронтом. Сотрудники Октябрьской районной больницы ехали работать в Яшкуль, а Цаганаманской ЦРБ - в ресбольницу. И никто никого не заставлял и не задавал вопросы, все знали, что это надо делать. А когда разорвало кислородный редуктор на одном из баллонов в ресбольнице? Простой инженер бросился на рампу, чтобы не допустить пожара... На мой взгляд, он совершил подвиг, зная, что люди нуждаются в этом кислороде.

- В преддверии праздника какой у вас настрой, и что вы можете пожелать коллегам?

- Я очень люблю этот праздник. У меня средняя дочь родилась в День медицинского работника. Жаль, в этом году не будем отмечать его торжественно, хотя подготовили много наград, почетных званий, грамот, но я думаю, что мы обязательно соберемся, когда победим коронавирус. Я горжусь тем, что я работаю с такими медицинскими работниками, а это не только врачи и медсестры, но и все сотрудники больниц, поликлиник, ФАПов. Всем желаю здоровья и спокойных выходных.

Гиляна МАМОНОВА