20 июля исполнилось бы сто лет человеку-легенде, отважному солдату Великой Отечественной войны, нашему земляку Дмитрию Андреевичу Балханакову.
История его жизни поражает смелостью, отвагой, невероятной стойкостью. Нет более четкого определения героям военного поколения, к которому принадлежит Дмитрий Андреевич, чем слова Маяковского “...гвозди бы делать из этих людей, не было б в мире крепче гвоздей...”.
Он был призван на фронт в начале войны. В составе 38-й Казачьей кавалерийской дивизии прошел нелегкий путь отступления. В мае 1942-го дивизия попала в окружение, из которого выходила с боями. Тогда немало полегло солдат, многие оказались в плену. Среди них и Дмитрий Балханаков. Получившего контузию, потерявшего много крови его тащили в колонне пленных двое крепких ребят. Раненых и отставших немцы пристреливали на месте. На станции пленных загнали в вагоны и повезли в неизвестность, не давая ни еды, ни воды. На редких остановках местные жители тайком передавали им же-стянки с водой. Но что это для 60-70 человек! Через трое суток они оказались в концлагере Остров Мазовецк.
Наказанием за побег была смерть, но с первых дней пленения мысль о свободе не покидала Балханакова. Когда пленных перевозили в другой лагерь, он с товарищами решил бежать. С риском для жизни пронесли в вагон перочинный нож, достать напильник помог повар из военнопленных. Когда в полу уже была проделана дыра и до свободы оставались считанные секунды, кто-то из находящихся в вагоне поднял шум. Конвоиры остановили эшелон и жестоко расправились с заключенными. Балханакову сломали ключицу и растоптали сапогами пальцы на руках.
Следующим местом заключения стал лагерь Рембертов, где содержалось около трех тысяч пленных. Только за год гитлеровцы уморили здесь более тридцати тысяч человек. Дмитрий Балханаков возглавил лагерный комитет и поставил перед товарищами задачу: снизить смертность. На территории находились склады, где хранилось обмундирование, снятое с убитых солдат. Пленные просушивали его и сортировали. Изготовив из резинового каблука поддельную печать, подпольщики ставили штамп на теплых вещах, которые выносили потом и отдавали заключенным. Смертность снизилась, но нужно было еще и накормить изможденных людей. Благодаря лагерному охраннику, сочувствовавшему узникам, удалось связаться с местными жителями, которые перебрасывали еду через колючую проволоку. Это продолжалось полгода, пока провокатор не выдал группу. Он и еще пятеро пленных получили по десять суток карцера. Но друзья не оставили в беде: через отверстие в крыше они подавали арестованным баланду.
Следующим этапом стал Варшавский штрафной концлагерь. Заключенные трудились на погрузке и разгрузке вагонов, формовали угольные брикеты, получая по 300 граммов эрзац-хлеба в день. Голод и холод довели многих до могилы. Не выдержал испытаний Наран Гаряев, о прощании с которым Дмитрий Андреевич написал в своих воспоминаниях: "В Варшавском концлагере от недоедания, истощения Наран умер. Перед смертью мы с товарищами побывали у него. Он сказал: "Да, я умираю из-за проклятых немцев. Будете живы, передайте моим - меня нет, умер. Только прикрою глаза, как во сне вижу просторы степи и свою семью"...
Дмитрий Андреевич прошел через шесть концлагерей, из седьмого в 1944 году удалось бежать. Вместе с товарищем они попали в отряд французского Сопротивления. После войны он вернулся на Родину, чтобы вновь пройти через лагеря, на сей раз сталинские, а потом Балханаков был сослан на Сахалин. Всем смертям назло он остался жив.
В Элисте живут его дочь Наталья и сын Джангар. "После всего, что отец пережил, он никого и ничего не боялся, - рассказывает Джангар Дмитриевич, - и в этом всегда для меня был примером. Когда передо мной встал вопрос: ехать или нет в Чернобыль для участия в ликвидации последствий аварии, - я без раздумий согласился, потому что не мог опозорить имя отца".
Татьяна ЧУДУТОВА